Аллея Боевой славы "Никто не забыт, ничто не забыто..."

Уважаемые родители!

Открываем к 9 мая в детском саду Аллею боевой славы.
Давайте совместными усилиями вернем воспоминания тягостных военных лет, вспомним наших родственников и близких, воевавших во время Великой Отечественной Войны. Пусть наши дети знают про своих родственников, прошедших через военное время, пусть помнят и гордятся ими! Дети вырастут и будут рассказывать своим детям, благодаря развитому патриотическому чувству.
"Никто не забыт, ничто не забыто..." - пусть эта фраза будет повторяться из покон веков, из века в век!
Присылайте на почту рассказы с фотографиями своих родственников которые воевавали, или их жизни были затронуты военным временем тех лет. Это будет интересно всем родителям и всем детям. Из Ваших рассказов мы сделаем памятную книгу "Аллея боевой славы. Никто не забыт, ничто не забыто..."

Аллея боевой славы.

Прошло уже 70 лет со дня Победы, а в сердцах по-прежнему щемит при виде георгиевской ленточки или показах кадров старой видеохроники. Отмечают этот праздник не только в Парке Победы и на площади имени Ленина. Так же это мероприятие проходит и в детском саду. Маленькие дошколята читают стихи и делятся воспоминаниями мам и пап.
«Никто не забыт, ничто не забыто...» — как хочется в это верить и вспомнить тех, кто участвовал в в битве с фашистами. Война, «народная и священная», коснулась каждой семьи. Давайте откроем свою аллею боевой славы и расскажем про подвиги наших дедушек и бабушек. И пусть наши дети несут в себе эту память, начиная даже с самого малого — с рассказа 9 мая в детском саду, как прадедушка форсировал Днепр или брал Берлин.

Вот послушайте присланные рассказы про своих родственников.

Рассказ Жанны Марковой, Москва.
"...Своего прадеда, Василия Кузьмича Черникова, я помню очень хорошо. В маленьком поселке Абрау-Дюрсо на берегу Черного моря он был известной личностью – больше 50 лет он работал в цехах знаменитого завода шампанских вин. Его имя с гордостью и уважением произносили многие его коллеги – те, которым посчастливилось работать под началом «самого Василия Кузьмича». Да-да, того самого, в честь которого названы глубокие подземные тоннели, где круглый год хранится в дубовых бочках игристое вино «Абрау-Дюрсо». Того самого, чей портрет висит на почетном месте в поселковом музее.
Мы были наслышаны о том, как много наш прадед сделал для завода «Абрау-Дюрсо». Но еще больше нам нравилось слушать его рассказы о войне. Тем более, что он рассказывал о своих боевых похождениях охотно и со вкусом – с неизменным солдатским юмором и прибаутками.
В 1941 году Василий Кузьмич ушел на фронт. Было ему тогда 35 лет. За плечами – школа, затем училище, затем – работа на виноградниках, знакомство с азами непростой профессии винодела. Дома осталась жена и двое детей. Он воевал на Южном фронте, был дважды ранен. После первого ранения снова ушел на войну. Участвовал в форсировании Днепра, где был тяжело ранен второй раз. После нескольких операций уже не смог вернуться на фронт, и остался в родном поселке. Но на этом его боевая слава не закончилась. В Абрау-Дюрсо Василий Кузьмич участвовал в создании народного ополчения, своеобразной «кузницы» для молодых бойцов, отправлявшихся на фронт. Под его руководством даже в тяжелые военные годы на заводе шампанских вин не прекращались строительные работы, были сооружены несколько новых цехов и тоннелей. Так что на смену боевым подвигам пришли подвиги трудовые.
Отдельно хочу сказать о его жене, Черниковой Наталье Ивановне. На протяжении всех военных лет она трудилась медсестрой на передовой линии фронта и в военных госпиталях, помогала тяжело раненным бойцам. Ее вклад в победу – это каждодневный труд, терпение и милосердие.
Я очень горжусь тем, что мои прадедушка и прабабушка были частью истории нашей страны, внесли вклад в победу над фашистской Германией. Они прожили долгую жизнь, сейчас обоих уже нет в живых, но память об их военном прошлом останется с нами вечно."

Рассказ Марии Даниленко, Москва
"...Хочу рассказать про своего дедушку Крякина Михаила Николаевича. Серьезное лицо, пронзительный взгляд — таким я запомнила его на фотографиях. А в жизни человек, на которого можно положиться, которому можно беспрекословно доверять.
До 1944 года дивизия была на учениях, а затем начались ожесточенные бои. Дедушка был ранен осколком от фашисткой гранаты, лежал в госпитале. Но сбежал оттуда — не мог себе позволить лежать, пускай с осколком в голове, когда вокруг гремят залпы и гибнут солдаты, товарищи. Дошел до Берлина, был комендантом немецкого городка. Привез оттуда сувенир — чашку с видами этого городка, до сих пор хранится в нашей семье как реликвия.
И вот ведь какая штука, сейчас, в наше время, мы называем подвигами любую мелочь. Я же помню, дедушка, генерал-майор, рассказывая про войну, говорил как про что-то обыденное, не хвалился, это было само собой разумеющееся. А про его смелость, отвагу, про то, как рискуя жизнью, спасал товарищей — узнала уже из книг.

Война глазами детей. История из 40-х годов
Война… Те, кто ее прошел, неохотно делятся воспоминаниями. А о подвигах и вовсе говорят как об обычном повседневном деле. Другое дело — дети. Как они увидели войну, описано подробно и детально в книге Алексиевич «Последние свидетели». Страшная горькая правда, которую читать-то тяжело, а пережить маленькому ребенку — и вовсе немыслимо. Но смотрите как, пережили, переступили и нашли в себе силы идти дальше.
Что интересно, дети, прошедшие войну или эвакуацию, помнят какие-то эпизоды, даже с двухлетнего возраста. Свидетели того времени — гости, которых очень ждут 9 мая в детском саду. Ведь это единственная связующая нить между нами, из совсем другого поколения и детьми 40-х годов.

Мы прочитали детям рассказ одной из «дочерей» войны — Тамарой Степановой Навасардой, правнучкой знаменитого составителя армянских букварей.
...Когда началась война, мне было 2 года. Нас эвакуировали из Москвы в Тбилиси. Я ходила в грузинский детский сад и мне было очень тяжело. Помню, что носила в сад карточки на питание, крепко зажав их ладонями. А однажды, чуть ослабила ладони, и карточки смешались с осенней листвой. Досталось же мне от мамы. Бабушка, оставшаяся в Москве, сдавала кровь, и за счет этого могла нам присылать вкусные посылки: сгущенку, макароны. Макароны мы замачивали водой, получалось тесто, из которых готовили оладушки. А в баночке сгущенки мама делала две дырочки и наливала очень редко в чай. Я тайком от мамы прикладывалась к этим дырочкам и высасывала сгущенку.
Вообще, было постоянное ощущение голода. С тех пор я всегда ценю еду, никогда ее не выбрасываю. Если что не доедается, отдаю собакам.
Мама выступала в оперном тбилисском театре, поэтому мне приходилось ее дожидаться допоздна дома. Помню — сидела на стульчике в темноте и ждала ее.
Игрушек как таковых не было. Вот если только куклы. Голова пластмассовая, а все остальное тряпичное. Делали их сами.
После победы вернулись в Москву и я пошла в первый класс. Вернулась в первый же день. Мама спрашивает: «Какую оценку получила». Пять? Нет. Четыре? Нет. Три? Нет. Двойку? Нет. Кол? Нет. А что же ты тогда получила? Адын — сказала я с грузинским акцентом, и потом еще долго не могла от него избавиться.
По возвращении нас поселили в нашей квартире, но на кухне, т.к. в комнате уже проживали люди, чей дом разбомбили. И вот так, вчетвером: я, мама, бабушка, дедушка — размещались на одной кухне. Под ночь складывали доски и ложились рядочком.
С одеждой было туго. Ходила в основном в кожаных туфельках, даже зимой, поэтому ноги очень сильно мерзли...

Прикреплённые документы: